Пострадавшие за веру

Пострадавшие за веру

Период конца 1917 – начала 1919 г. стал для духовенства, в том числе и бельского, временем настоящего «испытания на прочность». В считанные месяцы изменилось общественное положение духовного сословия. Еще вчера оно осуществляло своё служение в православной стране, сегодня же его положение в обществе стало  схоже с положением древних христиан в языческой Римской империи.

С самых первых дней после октябрьского переворота служители Церкви стали подвергаться арестам. Первые  аресты в Смоленской губернии известны уже в ноябре 1917 года во время проведения выборной кампании  в Учредительное Собрание в Бельском уезде (Смоленские епархиальные ведомости.- 1918. - № 2. – С.30). Против священнослужителей заводились дела в ЧК и революционных трибуналах, их заключали в тюрьму, у них конфисковали имущество, отправляли на принудительные работы.

18 февраля 1918 года на территории епархии был расстрелян первый священнослужитель. Принявшим страдальческую кончину был священник с. Ляпкино Бельского уезда Георгий Романов. Георгий Васильевич Романов родился около 1864 г. В 1879 г. окончил Смоленское духовное училище и поступил в Смоленскую Духовную семинарию, которую окончил в 1885 г. Спустя два года был рукоположен в священники и с этого времени служил в с. Ляпкино Бельского уезда. В 1916 году был отмечен архипастырским благословением за пожертвование большой денежной суммы Обществу вспоможения нуждающимся учащимся Бельского духовного училища. В октябре 1917 г. уволен за штат согласно прошению с разрешением временно пребывать в Красногородищенской пустыни Бельского уезда.  В начале 1918 г. снова служил в селе Ляпкине Бельского уезда Смоленской губернии.

В «Списке лиц, пострадавших за веру и Церковь в дни нынешней смуты», который в 1917-1919 гг. вёл Смоленский епархиальный совет, имеется краткая запись об этом». На Епархиальном собрании 5 июня 1918 года ему была пропета «Вечная память» как «мученику-клирику», павшему от рук злодеев (ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 186. Л.22).

Первые санкционированные набеги на монастыри носили характер обыкновенных грабежей. Нападение на Бельскую Красногородищенскую пустынь в феврале 1917 года происходило, согласно донесению в Священный Синод архиепископа Смоленского и Дорогобужского Феодосия, следующим образом: «По распоряжению Ляпкинского волостного совета в ночь на 20 февраля с.г. было  назначено произвести в Бельской Красногородищенской пустыни обыск огнестрельного оружия, причём пьяные солдаты ворвались в квартиру о.  настоятеля, буйствовали  как лишённые ума, поносили игумена  всякими непристойными уличными словами, направляя в него дулами винтовок, угрожали убить и совершали всякие бесчинства; довольно надругавшись и не найдя оружия, они ринулись по келлиям братии и, под видом обыска, стали грабить, что попалось под руку. Иеромонах Моисей с перепугу выбросился из окна на двор в одном белье, бесчинники сломали дверь его келлии, разбили сундук и забрали найденные там 20 руб. и некоторые домашние вещи, такие же бесчинства и грабежи они совершали и в других келлиях братии. По уходе их из монастыря у о. настоятеля обнаружено похищение из письменного стола 158 руб., приготовленных для уплаты за дрова» (ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л.52).

Следующий налёт на обитель состоялся  24 апреля. Представитель того же Ляпкинского волостного комитета, некто Ефим Романов с одним из своих товарищей, вооруженный шашкой, в пьяном виде, явился в квартиру о. настоятеля для составления протокола, угрожая арестовать его, подозревая в агитации против власти, но сбежавшаяся братия не допустила совершить насилие. Бывали случаи кощунства над обителью и ее святынями, когда угрожали закрыть монастырь, сломать колокольню и забрать кирпич. Правда были люди, которые вставали на защиту святынь. Бельское уездное казначейство отказалось платить пустыни по вкладным бессрочным бумагам. Вся земля с озимыми, за исключением 5 десятин, оставленных пустыни, и часть заливного луга, отнята комитетом (ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л.52-52 об.).

Но удар по монастырской жизни не ограничивался грабежом имущества и актами насилия над братией. Власти требовали организовывать в монастырях коммуны, отказывая им в возможности продолжать дальнейшее существование, если такие коммуны не будут организованы.

Отобрав в Богородице - Рождественском женском монастыре в д. Комары Бельского уезда всю землю и весь скот, местные власти в июне 1918 года потребовали от сестер  «подпись в коммуну, грозя в противном случае выселением из обители». «Но все насельницы вверенного мне монастыря, - писала игуменья правящему архиерею, - начиная от младшей сестры до старых монахинь, совершенно не желают вступать  в коммуну, потому что вступив в монастырь по призванию и доброй воле, они имеют все одну цель – спасение души и страшатся даже мысли возвратиться в мир.  Страшась ответственности перед Богом…недоумеваю, как поступить в данном случае…» (ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л. 29-30).

Многие священнослужители Смоленской епархии  пострадали в 1918 году, будучи обвиненными  в пособничестве проходившим в разных местах губернии восстаниям  городских и сельских жителей против советской власти. Во время подавления одного из первых таких восстаний, 27-28 февраля в Белом, был расстрелян псаломщик  городской Николаевской церкви Владимир Колосов. По пути к месту расстрела он пел себе отходную.

Восставшими тогда – командой солдат и горожанами – был разогнан уездный совет, арестованы местные советские руководители, некоторые из них были убиты. Одного из членов исполкома Дмитрия Юркова, более других возмущавшего население обысками и реквизициями, убили в результате народного самосуда. Непосредственным поводом к восстанию послужило решение уездного совета об отмене в уезде денег (их предписывалось сдать в казначейство для уничтожения).

 Владимир Андреевич Колосов родился в 1879 г. Окончив Смоленское духовное училище, служил псаломщиком. Был в штате кафедрального собора и Покровской церкви в Смоленске. Затем служил в Богоявленской церкви г. Дорогобуж. С 1903 г. – в с. Головенька Бельского уезда, а с 1910 г. -  в Николаевской церкви г. Белого. В 1918 г.  состоял членом местного уездного церковного совета (Прибавления к Церковным ведомостям. 1918.- № 11/12. – С.421- 422).

Имя псаломщика В. Колосова было внесено в епархиальный список пострадавших за веру. На Епархиальном собрании 5 июня 1918 года его, также, как и священника Г. Романова, поминали «клириком-мучеником, павшим от рук злодеев»

16 апреля Бельский революционный трибунал приговорил к выселению за пределы Смоленской губернии священника Николаевской церкви города Белого Леонида Пляшкевича. Прихожане храма направили в Совет народных комиссаров ходатайство об отмене этого приговора. Неизвестно, отменили ли приговор. Скорее всего, да, так как  Л.В. Пляшкевич еще до 1937 года служил в Петропавловской кладбищенской церкви города Белого.

Леонид Васильевич Пляшкевич родился около 1872 года. В 1887 г. окончил Бельское духовное училище. В 1993 г. – Смоленскую духовную семинарию, после чего был определен учителем церковно-приходской школы при Николаевской церкви г. Духовщины. В 1894 г. рукоположен  в сан священника, до 1904 г. служил в с. Пушкино Дорогобужского у. В 1904- 1910 гг. – в с. Васильевское Бельского у. С 1910 г. – в Петропавловской церкви г. Белого. С 1912 г. преподавал Закон Божий в Бельском сельскохозяйственном училище им. И.А. Жегунова. В 1937 г. приговорен к расстрелу.

В его деле хранится анонимный донос: «Около двух недель тому назад поп Петропавловской церкви в городе Белом Пляшкевич Леонид прекратил церковную службу. В последний раз после окончания службы он сказал находившимся в церкви, что служить он больше не будет и просит не спрашивать причины. «Мое молчание скажет вам больше, чем я буду говорить». Словом, возбудил страх у своих приближенных - кликуш.  

Церковь закрыта. Началась агитация поповская агитация, что власть пригрозила ему десятью годами. Сам же поп организовал группу из верующих и объяснял, что Конституция только обман…

Поповская агитация совсем неверна. Поп Пляшкевич отказался сам…

Чтобы ввести в заблуждение верующих и создать нарекание на советскую власть, он агитирует  граждан города Белого против власти к предстоящим выборам нашего правительства.

Пляшкевич устраивает беседы со своей группой церковников: со старостой Кожеуровым Захаром Петровичем, подпольным адвокатом Кислянским И.Н, проживающим на улице Трофимова. К Кислянскому поп ходит часто. Там они ведут контрреволюционные беседы.

Последнее время Пляшкевич часто посещает Кислянского, а Кислянский попа. Какие у них задуманы планы, трудно знать, но что планы враждебные по отношению к советской власти, точно известно.

Кислянский имеет в своем доме портрет царя Николая. Об этом было заявлено еще два года назад, но мер никаких не принято. Портреты царя и его семьи были наклеены в спальне на стене, и Кислянский обращающимся к нему крестьянам, которым он помогает составлять всевозможные жалобы, показывает эти портреты и агитирует против советской власти вместе с Пляшкевичем.

Кислянский был приговорен народным судом к ссылке на пять лет, но почему-то не выслан (суд был в 1930 г.). РИК (культурная комиссия) совершенно не занимается им. Агитацию попа Пляшкевича нужно пресечь и оповестить в местной печати о поповском обмане и клевете. Необходимо ликвидировать враждебные элементы немедленно.

Поп имеет связь через своих сыновей и зятя с врагами народа. Сыновья пробрались в органы советской власти, равно как и дочь Людмила, живущая с ним, служит в Белом (помощником бухгалтера «Заготльна»), но еще и попу помогает в церковных делах и в контрреволюции. Попа посещают бывшие люди: помещики, кулаки, торговцы…

Сейчас поп говорит, что за него расписались сорок человек, и что власть опять позволит ему служить. Примите соответствующие меры.

Наблюдающий».

Донос написан 28 октября 1937 года, а 5 ноября Леонид Пляшкевич уже содержался в тюрьме  города Смоленска. Виновным он себя не признал.

20 ноября 1937 года постановлением Тройки УНКВД СССР по Западной области он приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 28 ноября 1937 года в 18.00…

Дело Пляшкевича было объединено с делом священника села Головенька Бельского района Николая Николаевича Граблина, что дало повод для утверждения, что раскрыт контрреволюционный заговор. «Бельскому РО НКВД стало известно, что священники Пляшкевич Леонид и Граблин Николай, прикрываясь своей духовностью, систематически проводили контрреволюционную агитацию среди колхозного населения и распространяли антисоветские измышления о Партии, Правительстве и ее руководителях. Распускали слухи о войне, гибели советской власти, и приходе фашизма к власти. В связи с этим, указанные выше священники были арестованы. В проводимой контрреволюционной деятельности Пляшкевич и Граблин виновными себя не признали, но изобличаются имеющимися в деле следственными материалами. Означенное преступление предусмотрено ст. 58 п.10,11 УК РСФСР».

Граблин Николай Николаевич родился в 1887 году в селе Покров Бельского уезда Смоленской губернии. Сейчас это деревня Ленино Холм-Жирковского района Смоленской области. Николай Граблин  был расстрелян вместе с Леонидом Пляшкевичем в тот же день и час…

В «Списке лиц, пострадавших за веру и Церковь…» есть и другие священнослужители, родившиеся  или служившие в Бельском уезде.

Священник Синявский Георгий Иванович родился 4 апреля 1879 г. в с. Егорьевское (Егорье) Бельского уезда. Сын псаломщика. Последнее место службы – с. Спас - Волжинское Вяземского уезда. В 1909 г. награжден набедренником. В 1918 г. подвергался аресту. Расстрелян 2 декабря 1937 г.

Александр Руженцев с супругой

В селе Печатники Бельского уезда в храме Казанской Иконы Божией Матери служил Александр Руженцев, 1871 года рождения, из семьи чиновника. В 1918 г. в Бельском уезде произошло восстание крестьян против большевиков. При подавлении Бельского восстания власти объявили духовенство одним из его организаторов. Известно, что из числа духовенства, кроме отца Александра Руженцева, были
арестованы и расстреляны диакон того же села Петр Тройницкий, священник с.Холм Сергий Чулков, псаломщик с.Холм Александр Дьяконов и его сын Павел.

Александр Руженцев расстрелян 4 сентября 1918 года в Катынском лесу под Смоленском.

Священник Смирнов Григорий Петрович в 1884 г. окончил Бельское духовное училище, затем Смоленскую духовную семинарию, после чего служил учителем приготовительного класса Бельского духовного училища. Последнее место службы – Духо - Николаевская церковь в г. Рославле. В 1918 г. приговорен к 1 году лишения свободы условно.

Монах Федор (Масорин Федор Фролович), уроженец д. Паново Городской волости, из крестьян.   Подвизался в Тихоновой пустыни Калужской губернии. После разгрома пустыни в 1918 г. красноармейцами странничал.

Монах был арестован местным военным комиссаром, который один только и свидетельствовал против него перед ЧК. В своем заявлении  в ЧК военком писал: «Мною был задержан монах. При встрече он меня спрашивал, где можно переночевать. Я его спросил, Вы сами откуда, и спросил документы его личности. Он показал паспорт. Тогда я его спросил, почему Вы не работаете. Он мне ответил, что после ограбления красноармейцами пустыни св. Тихона я хожу по деревням и объясняю  всем, что красноармейцы такие разбойники, грабят церкви и не дают нам спокойно жить».  На допросе отец Федор все обвинения отрицал. О причине своего пребывания в Сычевке сказал: «Я вообще хожу по всей России», т.е. был странником. Уже после того, как он провел в тюрьме 36 дней, его дело 6 декабря 1918 г. было прекращено на основании амнистии VI Всероссийского съезда Советов. Отец Федор был выслан на родину.

Диакон  Иванов Василий Леонтьевич родился в 1878 г. в г. Белый. До 1900 г. был послушником Смоленского Троицкого монастыря. В 1913 г. перемещен псаломщиком в Воскресенскую церковь г. Белого. В 1916 году рукоположен в этой церкви диаконом. В 1918 г. арестовывался и провел в заключение 36 дней.

Не могу не вспомнить нашего выдающегося земляка, патриота, священника-орденоносца и миссионера архимандрита Рафаила (Баутина Илью Ивановича). Он родился 15 июня 1869 г. в деревне Антипино Дунаевской волости Бельского уезда Смоленской губернии в семье безземельного крестьянина. Грамоте обучался в сельской школе и в городском училище. В октябре 1897 г. Илья поступил в братство Тверского Отроча монастыря.   

   Архимандрит Рафаил (Баутин Илья Иванович)

Дальнейшая жизнь послушника была связана с Михаило-Архангельским монастырем Великого Устюга. 21 марта 1898 г. послушник Илья принял монашеский постриг с именем Рафаил, в июне того же года был рукоположен в сан иеродиакона.  В 1900 г. молодой иеродиакон рукоположен в сан иеромонаха.

В мае 1902 года началась служба иеромонаха Рафаила на кораблях Российского флота. На броненосце «Цесаревич» отец Рафаил встретил Русско-японскую войну в крепости Порт-Артур. Кроме того, с 10 февраля 1904 г. циркуляром штаба командующего флотом Тихого океана отец Рафаил был назначен исполнять пастырские обязанности одновременно и в лазарете Красного Креста в осажденной крепости Порт-Артур. 
      11 октября 1905 г. морским министром иеромонах Рафаил был перемещен на крейсер I-го ранга «Аскольд». Кроме пастырских обязанностей военного священника, иеромонах занимался миссионерской деятельностью – нес свет православия камчадалам. 

В октябре 1910 г. распоряжением протопресвитера отец Рафаил был назначен благочинным всех морских церквей Тихого океана. 3 мая 1911 г., согласно поданному прошению, иеромонах Рафаил был освобожден по болезни от исполнения пастырских обязанностей на крейсере «Аскольд» и от должности благочинного судовых церквей Тихого океана.

   16 марта 1912 г. резолюцией высокопреосвященного Антония (Каржавина), архиепископа иеромонах Рафаил перемещен в число братии Тверского Успенского Желтикова монастыря. Отсюда 29 мая 1913 г. по ходатайству епископа Смоленского Феодосия иеромонах Рафаил был переведен на должность настоятеля Рославльского Спасо-Преображенского монастыря. В 1920-х годах отец Рафаил был возведен в сан архимандрита.

В 20-х числах февраля 1923 года в квартире архимандрита Рафаила ГПУ провело обыск. 27 февраля Смолгуботдел вынес распоряжение о задержании отца Рафаила. 8 марта архимандрит был арестован без предъявления каких-либо обвинений.

Верующие просили об освобождении архимандрита Рафаила. Но, несмотря на ходатайство верующих, отец Рафаил не был отпущен на поруки своей паствы. Ему ставили в вину создание «крепкой православной церкви с Тихоновской окраской». Постановлением от 10 марта 1923 года Смолгуботдел ГПУ принял решение выслать Баутина Рафаила Ивановича из пределов Западного края в места, отдаленные к Сибири или на север России. В обвинительном заключении говорилось, что главная вина архимандрита Рафаила состоит в противостоянии «Живой церкви».

4 июня заключенный Рафаил Баутин этапом, под особым бдительным надзором направлен в Москву для вынесения приговора. 8 августа состоялся суд, вынесен приговор. Дело прекратили и Рафаила Ивановича освободили  из-под стражи.

 По возвращении в Рославль архимандрит Рафаил вел большую работу за сохранение чистоты православия в Рославле и районе.  26 сентября 1923 г. он был вторично арестован и сослан на родину – в деревню Антипино Бельского уезда. В ссылке архимандрит находился до 1930 г. Занимался пчеловодством и вел замкнутый образ жизни.

     13 ноября, 25 декабря 1929 г. и 28 января 1930 г. на имя Уполномоченного Ржевского Окротдела ОГПУ по Бельскому району поступил ряд заявлений от учителя Антипинской школы Баутина В., дяди архимандрита Рафаила, члена ВКП (б). В них, в частности указывалось, что в деревне  инициаторами создания кулацкой группы стали его племянник Рафаил и мельник Подачин Петр Гаврилович. Всего же по обвинению в антисоветской деятельности было привлечено 24 человека (священник, бывшие помещики, кулаки). Всех обвиняемых арестовали 14 февраля 1930 г. 

«Монаха Рафаила» обвиняли в том, что он «ярый Тихоновец», что  «служил в Царской армии» и что «систематически вел антисоветскую агитацию против проводимых мероприятий, для чего использовались общественные места».

Вот выдержки из доноса на архимандрита: «У монаха Рафаила (Баутина) я часто бывал в гостях, он меня угощал чаем с медом, и в беседах говорил, что большевики долго существовать не будут, читал мне библию и говорил, что колхозы долго существовать не будут. В беседах он часто ругал Советскую власть за то, что она его выслала и доказывал, что только тихоновская вера спасет народ, при этом успокаивал тем, что сейчас такое время, когда не только он один страдает, но и все крестьяне. Часто он также мне говорил смеясь: «Эх вы, крестьяне, работаете как волы и ни копейки денег не имеете – вот видите, как жить при Советской власти». Также он мне внушал, что живая церковь негодная и единственно правильная – это Тихоновская». 
      В предъявляемых обвинениях архимандрит Рафаил виновным себя не признал: «Постановление о привлечении к следствию в качестве обвиняемого мне объявлено, но виновным себя в предъявленном обвинении не признаю. Никакой антисоветской агитации я не вел, никто меня из указанных лиц не посещал, за исключением Железного А., который иногда бывал у меня, приходил поговорить. Мы служили с Железным в городе Белом писарскими учениками. Я считаю, что если кто и дал на меня показания, то это вранье».

16 марта 1930 г. тройка ПП ОГПУ по Западной области постановила Баутина И.И. заключить в концлагерь сроком на десять лет. Срок считать с февраля 1930г. Имущество (дом, овцы, пчелы, морской бинокль и т.д.)  передать на нужды колхоза. Кстати, дом, в котором жил отец Рафаил, был передан сельской школе. До наших дней сохранился фундамент здания. Местные жители называют это место «поповское дворище». 
      22 февраля 1933 г. Коллегия ОГПУ заменила заключение Рафаила Баутина высылкой в Северный край на оставшийся срок. Он оставался в ссылке до 1941 г., строил Беломорканал.

В 1942 г. отец Рафаил вернулся в Рославль, жил в монастырской Александровской церкви, находясь на покое. До конца жизни сохранил военную выправку. Ходил постоянно в рясе, с крестом на груди, четким, ровным шагом. Поражал и сам вид отца Рафаила – седовласый, высокий старец с развевающейся от быстрого шага седой бородой. В общении с окружающими был тактичен и держался интеллигентно.
       Рафаил Бауцтин имел множество наград: медаль на Александровской ленте за понесенные труды в лазарете Красного креста (1906 г.); золотой наперсный крест, выдаваемый Священным Синодом (1907 г.); орден святой Анны III степени (1907 г.); золотой наперсный крест с украшениями, поднесенный офицерами крейсера «Европа» (1908 г.); золотой наперсный крест с украшениями, поднесенный офицерами броненосца «Цесаревич» (1908 г.); знак Камчатского Православного Братства IV степени на национальной ленте за просвещение камчадалов (1911 г.)3.  

26 февраля 1947 года на 77 году жизни архимандрит Рафаил умер и был похоронен за алтарем Вознесенского кладбищенского храма. Даже мертвому ему не разрешили вернуться в горячо любимую им Преображенскую обитель, упокоиться радом со всеми прежними настоятелями. И лишь в 2003 году его прах был перезахоронен в Спасо -Преображенском соборе  за алтарем храма.

      Реабилитирован Баутин Илья Иванович 27 июля 1989 года.
      В 2004 г. на заседании Смоленской Епархиальной Комиссии по канонизации святых был поднят вопрос о церковном прославлении архимандрита Рафаила в лике Новомучеников и исповедников Российских в чине преподобноисповедника.

 Архимандрит Рафаил был из  тех священников, которые, несмотря на репрессии, на гонения, оставались верны своему духу, своему народу и, конечно, своей вере».

Подвиг русских священников революционной и послереволюционной эпохи стал семенем возрождения церковной жизни в 90-е годы 20 века.

Использованные источники:

Ианнуарий (Недачин; архимандрит). Духовенство Смоленской епархии в гонениях конца 1917-начала 1919 года. –Архангельск:изд-во Соловецкого монастыря, 2013.

Ивочкин Рафаил, иеромонах. Жизнь и деятельность настоятеля Рославльского Спасо-Преображенского мужского монастыря архимандрита Рафаила (Баутина). // Православный вестник. – Рославль, 2004. - №11.

ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л. 29-30.

Смоленские епархиальные ведомости.- 1918. - № 2. – С.30.

ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 186. Л.22.

ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л.52

ГАСО. Ф.1232. Оп. 1. Д. 188. Л.52-52 об.

Прибавления к Церковным ведомостям. 1918.- № 11/12. – С.421- 422

Т. Чистякова, директор ЦБ, краевед