ОБРАЗ ГОРОДА БЕЛОГО В ПЕРЕПИСКЕ В. В. РОЗАНОВА С ИЗВЕСТНЫМИ ЛЮДЬМИ XIX ВЕКА

Образ города Белого в переписке В. В. Розанова с известными людьми XIX века

Розанов В. В.

Розанов В. В.

     Русский философ, писатель и педагог Василий Васильевич Розанов родился 20 апреля (2 мая) 1856 года в городе Ветлуге Костромской губернии. Однако волею судьбы ему пришлось около двух лет прожить в городе Белом Смоленской губернии, учительствуя в мужской прогимназии, директором которой был его старший брат Николай Васильевич Розанов. Переехал он сюда из  Орловской губернии, обменявшись местами работы с бывшим университетским товарищем Константином Васильевичем Вознесенским, который согласился поступить на его место в г. Елец.

Жизнь и педагогическую деятельность В.В. Розанова в нашем городе, высказывания о провинциальном Белом можно проследить по его переписке  с  публицистом – славянофилом  К.Н. Леонтьевым, с которым он был заочно знаком и переписывался, но не успел  познакомиться лично; с близким другом, русским философом, публицистом, литературным критиком, член-корреспондентом Петербургской академии наук. Н.Н. Страховым; с российским ученым, педагогом, просветителем  С.А. Рачинским, который был под конец жизни очень сильно обижен на Розанова, когда тот, движимый очередными переживаниями, очередной эмоциональностью, как он сам говорил: «Заворотил пушки и начал стрелять в другую сторону», не прервал с ним переписки.

В.В. Розанов был также знаком с Победоносцевым Константином Петровичем - русским правоведом, государственным деятелем консервативных взглядов, писателем, переводчиком, историком церкви, профессором, действительным тайным советником. Благодаря С.А. Рачинскому, общался с уроженцем города Ржева Тертием Ивановичем Филипповым - сенатором, государственным контролером.

Тертий Иванович Филиппов

Тертий Иванович Филиппов 

Кроме прочего Т.И. Филиппов был  публицистом славянофильского направления, светским богословом, собирателем русского песенного фольклора.

С Розановым сохраняли по-прежнему дружеские отношения люди, которые даже расходились с ним интеллектуально, расходились с ним по каким-то достаточно жёстким мировоззренческим подходам.

Интересна переписка В.В.Розанова с Н.Н. Страховым.  О переезде в Белый в письме к Страхову  говорится так:

«После 13 июня 1891г.

Дорогой Николай Николаевич!

 Дело с переводом моим; кажется, устраивается: вчера вечером у меня сидел мой старший брат, директор Vl-ти классной прогимназии в городе Белом, Смоленской губернии, прекрасный семьянин, отец 6-ти детей. Mы говорили о переводе и моем семейном положении».

«Теперь больше, ради Бога, не хлопочите, и я смирнехонько перееду в Белый. По многим причинам, семейным, мне жизнь около брата очень важна, необходима; но я не знал, до свидания с ним в Москве, как он взглянет на мое положение новое и все поступки. Он отнесся ко всему с наилучшей стороны, все одобрил и, видя мои некоторые опасения, сказал — переезжай ко мне, за моей спиной ты будешь как за каменной стеной. Так все это и порешило дело».

«…У брата, к которому перехожу я, я воспитывался с 12-ти лет (когда потерял и мать, отца потерял я лет 4-х); он меня очень любит, и вся его семья; встретив мою жену здесь, он чрезвычайно полюбил и ее (она, правда, славная), и нам около него будет несомненно хорошо».

В письме к Константину Леонтьеву 22 июля 1891 года Розанов пишет: «…10-го августа я уезжаю из Ельца в Белый».

     На новое место жительства он приехал со второй женой – Варварой Дмитриевной Бутягиной, с которой был тайно обвенчан в церкви Калабинского детского приюта  г. Ельца. Первой женой  Розанова была А. П. Суслова, известная тем, что состояла в близких отношениях с Ф. М. Достоевским. Женился  Василий Васильевич на ней в 1880 году, брак этот оказался неудачным. Они расстались, но развода А. П. Суслова не давала. Поэтому священник, тайно обвенчавший  Розанова с Бутягиной, взял с новобрачных обязательство, что после заключения  брака они переедут в другой город. Дело в том, что такой брак считался незаконным, тайное венчание грозило наказанием, даже ссылкой в Сибирь.         

Случаю перевода в город Белый, а не в Рязань,  Розанов был «чуть ли не рад», ибо считал, что одна из самых гнусных вещей в России — власть начальства, ревнивая даже к тому, чтобы ее «просили со стороны», и, по невозможности мести к просящему за вас, обращающаяся против бессильного, то есть против вас, — «за которого просили».

Но в начале 1892 года, спустя менее чем полгода со дня переезда в Белый, его начинает удручать жизнь в провинциальном городе. «Непременно нынешний же год брошу Белый: помилуйте — в здешней аптеке хина не горька и капли Иноземцева — производят расстройство желудка. Это важнее, чем отказ «Моск. Вед.» печатать мои фельетоны», - пишет он Н.Н. Страхову.

«Выбираться отсюда какими бы ни было путями нужно. Тут и доктор только один — пьяница, а другого выживает местное дворянство, — по интригам этого пьяницы и еврея-аптекаря, у коего даже хина не горька и анадин от зубной боли скорее напоминает квас. Как поживешь на местах да посмотришь, что и почему творится, то только диву даешься» (май 1892).

Розанов в письме  А. А. Александрову (русский и советский литератор, редактор-издатель, член Русского собрания, поэт) в начале мая 1892 г. жалуется:  «Очень томлюсь я своим назначением в г. Белом. 4 тыс〈ячи〉 жителей, аптека, где даже хина не горька и свиное сало, втираемое в тело, оставляет после себя шарики… Понятие о полудеревне, состоящей из двух длинных, крест-накрест пересекающихся улиц, в которой я живу. Добавьте какие-то странные сквозняки, свистящие всегда по улицам, и от которых я простуживаюсь буквально каждый раз, как попытаюсь выйти гулять, добавьте свиней, коров, а перед Пасхой и лошадей, спокойно пасущихся на улице. Душно, скучно, невозможно жить; жаль молодости, жаль лучших годов жизни, убиваемых в такой глуши. В силу всего этого я взял намерение: во что бы то ни стало вырваться отсюда в течение лета, и, знаете, хотелось бы очень в Университетский город, т. е. в Москву, Ярославль, а нет, так в Киев или в Харьков. Будет сидеть по уездным норам».

Анатолий Александрович Александров

Анатолий Александрович Александров

На что Анатолий Александрович Александров ему отвечает (31 мая 1892 г. Москва): «Дорогой Василий Васильевич! Ваше описание Белого полно и добродушного юмора, и неподдельной, трогательной грусти… Очень был бы рад, если бы Вам удалось устроить поскорей свой перевод, и всего лучше бы, конечно, в Москву».

      Ко времени переезда в Белый В. В. Розанов был автором философского труда «О понимании», ряда интересных статей, опубликованных в «Журнале Министерства Народного Просвещения», в «Русском Вестнике»,  в «Вопросах философии и психологии».

      В Белом он не мог удовлетворить свои интеллектуальные и духовные запросы. Общение было ограничено провинциальной средой с ее дрязгами и пересудами. Вот как он сам об этом пишет:

      «Расположенный в 130 верстах от ближайшей железной дороги и с тремя с половиной тысячами жителей, город Белый был до того глух (состоял из одной «кривой» или «косой» улицы, от которой шли проулки в поле, а в проулках было по три-четыре дома с огородами), что однажды волки разорвали ночью свинью между собором и клубом.

  …Провинциальный городок Белый один из тех, где происходит действие рассказов Чехова.

  …Да, в Белом была история: именно интеллигентные старожилы уверяли, что «Белый» с мужским окончанием, а некогда он назывался «Белая», с женским окончанием, потому что была крепость Белая, защищавшая Московское государство от набегов Литвы, с земляным валом. Но когда Польшу присоединили к России и вообще все это кончилось, то Белая, естественно, переименовалась в Белый.

 …Мне два года случилось выжить в городе Белом Смоленской губернии, там единственное место гулянья было кладбище. И я помню, с молодой женой, только повенчавшись, ходил гулять туда. Больше решительно некуда пойти. А природы хочется, в «медовый-то месяц».

Возможно, после Нижнего Новгорода, Костромы и Брянска, где до этого Розанову удалось пожить, наш городок и показался ему неказистым и глухим.

   Но именно на Бельской земле В. В. Розанов стал писать педагогические статьи. Здесь появились знаменитые «Сумерки просвещения», направленные против рутины гимназического обучения. «Вольнодумный учитель» взялся за критику всей системы образования в российских школах, что восстановило против него Московский учебный округ.  

Когда Н. В. Розанова неожиданно в конце октября 1891 г. перевели в Вязьму, Василий Васильевич оказался «в страшном одиночестве». У него было ощущение, что он «заживо погребен в Белом»: «…меня, очевидно, закупорили здесь, и уже убеждены, что из этой ямы я не выйду, тут и издохну. Но, кажется, им предстоит ошибиться…», - говорит он в  письме к Н.Н. Страхову. «Вы не можете себе представить, что такое г. Белый: это две пересекающие друг друга улицы, обе уходящие в поле. Куда бы Вы ни пошли, поле не исчезает из виду, т. е. оно видно через полуразрушенные заборы сбоку. Весной концы улиц затопляются; постоянные ветры, почему-то сквозные, и мы с женой уже оставили попытки гулять, ибо не было почти ни одного раза, чтобы на другой день не были простужены, с головной болью. В течение вот уже месяца грязь стоит такая, что в церковь, за несколько шагов, приходится ездить, а идя — буквально утопаешь, несмотря на глубокие резиновые калоши. Кругом лес; сам город стоит в яме между небольшими возвышенностями. Жителей 6000. 3 церкви, из коих одна при Духовном училище. И в этой деревне — громадная, 2-х этажная прогимназия. Я Вам не писал, все боясь Вас тревожить: как только меня перевели в Белый, так месяца через  перевели отсюда брата в Вязьму (а брат здесь прослужил директором 11 лет).

Николай Васильевич Розанов

Николай Васильевич Розанов

После перевода  брата Николая Васильевича в Вязьму, Розанов, по его словам, «погрузился в ту воистину «тьму», о которой, как о чистилище или о чем-то у Данте, можно сказать: «Lasciate cgni speranza voi qu’entrate» [«Оставьте всякую надежду вы, сюда входящие» (ит .)\ Если брат, с его талантами педагогическими, просидел здесь одиннадцать лет, и на него никто не взглянул (из округа), сколько лет пришлось бы сидеть мне с (известною округу) педагогической неспособностью? До пенсии и могилы, как «утопленнику» из Пушкина. Тогда (ближайший повод написания был другой, — рассказ о своей службе прекраснейшего преподавателя, г. Строгонова) я решил написать и напечатать «Сумерки просвещения» и «Афоризмы и наблюдения» (продолжение их), это разъяснение вообще «русского (и европейского) просвещения», не без задней и гордой мысли показать и округу с его «Высотскими» и с его засушенными судаками (чиновники окружной канцелярии), с его «графами» и «Аничковыми», что провинциальный учитель может быть гораздо умнее их всех и доказательно назвать «глупостью» все дело, с которым министерство возится, как медведь с отталкиваемым бревном».

      Печатавшиеся «Сумерки» раздражали министра просвещения И. Д. Делянова. Условия жизни в России в ту эпоху получили  в них отражение. За это Розанова могли  тогда как угодно наказать, и если ничего не сделали, то лишь потому, что «теперешнее положение» - учительство в захолустном городке – представляло собой  то естественное наказание, больше которого тогда нельзя было придумать.

С.А. Рачинский из своего имения Татево 22 янв. 1893 г. пишет Розанову:

«Дорогой Василий Васильевич!

К.П. Победоносцев прочёл ваши «Сумерки просвещения» и отдаёт полную справедливость верности и глубине мыслей, выраженных в этой статье. Но он справедливо осуждает причудливость и темноту вашего слога... Нужно, нужно вытащить вас из Белого!».    

Константин Петрович Победоносцев

Константин Петрович Победоносцев

     Современники писателя оставили интересные воспоминания о Бельском периоде жизни  педагога, писателя и философа. Вот каким он запомнился бывшему воспитаннику В. В. Обольянинову, учившемуся в 1891 – 1892 гг. в г. Белом: «Среднего роста, рыжий, и с  всегда красным, как из бани, лицом, с припухшим носом картошкой, близорукими глазами, с воспаленными веками за стеклами очков, козлиной бородкой и чувственными красными и всегда влажными губами он отнюдь своей внешностью не располагал к себе. Мы же, его ученики, ненавидели его лютой ненавистью, и все, как один».

     Воспоминания эти были написаны спустя семьдесят лет человеком, долгие годы находящимся в эмиграции. Но они настолько эмоциональны, подробно детализированы, что их достоверность не вызывает сомнений. Мемуарист, подводя итоги, делает беспощадный вывод: « Мы, малыши, конечно, совершенно не понимали, что творится с Василием Васильевичем на наших уроках, но боялись его и ненавидели. Но, позже, много лет спустя, я невольно ставил себе вопрос, как можно было допускать в школу такого человека с явно садистскими наклонностями?»

    О чем размышлял бывший ученик В. В. Розанова, когда вспоминал о его педагогической деятельности? Прежде всего, об отсутствии научно-осмысленной системы преподавания. Учитель вызывал гимназиста и заставлял его читать новый урок по учебнику географии. При этом сам преподаватель ничего не объяснял, не дополнял. Когда проводил опрос, то задавал самые сложные вопросы, «выискивая, чего не знает ученик». Например, показать границу между Европой и Азией. При этом, сам В. В. Розанов ни разу ее не показывал.

     Но самое главное состояло в том, что учитель применял насильственные методы воздействия на детей. При ответе на поставленный вопрос он обнимал ребенка за шею, брал за мочку его  уха и крутил его. Если отвечающий  совершал ошибку, то больно дергал за ухо. Иногда щипал гимназистов, а нередко «если ученик читал выбранный им урок,  сидя на своем месте, Василий Васильевич подходил к нему сзади и пером больно колол его в шею, когда ошибался. Если ученик протестовал или хныкал, то  Розанов колол его еще сильнее. От этих уколов у некоторых учеников на всю жизнь сохранилась чернильная татуировка».

     Работа учителем не устраивала и В. В. Розанова: «Форма: а я бесформен. Порядок и система: - а я бессистемен и даже беспорядочен. … Я бы (мне кажется) «охватил в охапку всех милых учеников» и улетел с ними в эмпиреи философии, сказок, вымыслов, приключений «по ночам и в лесах», - в чертовщину и ангельство, больше всего в фантазию: но 9 часов утра, «стою на молитве», «беру классный журнал», слушаю «реки , впадающие в Волгу» (…) «с какой горы посмотрел Иисус Навин», «какие слова сказал при Пирамидах Наполеон» и … в довершение – «к нам едет ревизор» или «директор смотрит в дверь, так ли я преподаю». Ну, что толковать – сумасшествие».    

     Не случайно, с первых дней своей работы в Бельской прогимназии В. В. Розанов делает попытку оставить учительскую деятельность и переехать в Москву или Петербург, или в другой большой город России. Свое желание уехать из провинции он объяснял несколькими обстоятельствами. Вот одно из них: «Белый очень милый город для себя. Но все-таки, потолкавшись в университете и в гимназии, несешь в себе некоторый клубок порывов – на который какой резонанс в наших провинциях с их голубым небом и такими звездами?»

     Но, пожалуй, самое главное – свой  возможный отъезд из г. Белого В. В. Розанов связывал с переменой своих интеллектуальных занятий – активным писательством. А для этого нужно было найти работу, дающую возможность заняться этим.

     В устройстве его судьбы активное участие принимают знаменитые люди конца 19 – начала 20 вв.: М. П. Соловьев, Н. Н. Страхов, С. А. Рачинский. По этому поводу существует довольно большая переписка. С выдающимся просветителем своего времени – нашим земляком Сергеем Александровичем Рачинским Розанова связывали долгие и непростые отношения.  Знакомство их состоялось на Бельской земле и продолжалось десять лет. Розанов бывал в гостях у Рачинского в селе Татево Бельского уезда, они много переписывались. Во второй половине девяностых годов 19 века между ними возникла дискуссия, затрагивающая сложные проблемы тогдашнего русского общества, как-то: отношение к семье, браку, к христианству. В конечном счете несогласие по этим вопросам привело к разрыву отношений этих замечательных людей.

  Но это было позже, а тогда, в 1893 году С. А. Рачинский познакомил В. В. Розанова с руководителем Центрального управления Государственного контроля Т. И. Филипповым и Василий Васильевич стал чиновником особых поручений седьмого класса в Петербурге и в апреле 1893 года с женой и только что родившейся дочерью Надей (умерла осенью того же года)  переехал в Петербург.

    В Белом больше он не бывал, но в его работах, переписке с известными людьми нет-нет да и промелькнет упоминание нашего города  и воспоминания о днях пребывания в нем.

Т. Чистякова, директор центральной библиотеки, краевед

 

Погода

Яндекс.Погода

Культурные праздники

пн
вт
ср
чт
пт
сб
вс
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
25
26
27
28
29
30
31
 
Март 2024