НЕИЗВЕСТНЫЙ ПЕВЕЦ НАРОДНОГО ГОРЯ

Неизвестный певец народного горя

У Николая Петровича Богданова-Бельского есть картина «У больного учителя», на которой изображены два крестьянских мальчика, пришедшие навестить своего больного учителя. Скромная обстановка, скрипка на стене, но главное - одухотворенное лицо учителя и выразительные взгляды мальчишек. Картина была написана в конце XIX века. В те годы художник многие свои работы, находясь под впечатлением от встреч с Сергеем Александровичем Рачинским, посвятил как раз народной школе и детям. Есть предположение, что на ней изображен Гервасий Ефремович Псальмов - один из подвижников, вписавший яркую страницу в историю Бельского края, но по-настоящему ставший известным лишь в XXI веке.

Его имя словно воскресло из небытия всего лишь несколько лет назад, когда в Смоленске в 2013 году был издан сборник стихотворений крестьянского поэта Псальмова, а затем появилась коллективная монография, посвященная его творчеству, подготовленная преподавателями СмолГУ. В свое время имя Псальмова упоминалось в малом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона. Известный славист Александр Иванович Яцимирский, много сделавший для того, чтобы о крестьянских поэтах узнали самые широкие слои тогдашнего российского общества, опубликовал после смерти Псальмова статью в журнале «Русская мысль» «Неизвестный певец народного горя», благодаря которой мы и знаем биографию этого удивительного самобытного человека.

Иван Иванович Орловский в своей книге «Краткая география Смоленской губернии» посвятил ему небольшой раздел:

«Из уроженцев с. Васильевского замечателен крестьянин Гервасий Ефремович Псальмов, бывший 17 лет учителем. Это выдающийся самоучка-педагог, поэт, живописец, резчик, столяр, маляр, позолотчик, чертежник и кровельщик, певец и регент хора. По развитию и знаниям стоял выше окончивших курс средней школы и пользовался дружбою Рачинского...». Когда Гервасий Ефремович умер, то в газете «Смоленский вестник» от 19 октября 1900 года появился некролог, заканчивавшийся так: «После него осталась тетрадь стихов - душевных песен деревенского поэта, проникнутых горячим чувством любви к родному селу, затерявшемуся среди угрюмых бельских лесов и болот, к обездоленному деревенскому пахарю».

Геврасий Ефремович Псальмов родился 12 октября 1848 года в д. Дроновка (Андроновка), приход с. Васильевского, который включал в себя деревни двух волостей Бельского уезда - Николо-Ветлицкой и Верховье-Малышкинской. Предания донесли до нас отголоски давних событий, относящихся к XV-XVI векам, происходивших в окрестностях с. Васильевского: был здесь храм Божий с древней иконой Николая Угодника, которую в XIX веке передали в Никольскую церковь с. Холм-Жирковский. Большинство деревень прихода возникли в начале XIX века. Сюда ехали добровольно крестьяне в поисках лучшей доли из Гжатского и Ельнинского уездов Смоленской губернии, а кто-то оказался здесь и не по своей воле, а воле помещика и судебных органов. Лесной край, в котором земля давала скудные урожаи, от которых невозможно было прокормиться. Крестьянам приходилось искать дополнительные заработки. Здесь, как грибы после дождя, начали возникать лесопильные заводы и заводики. Но со временем, к началу XX века, остался лишь один - паровой лесопильный завод в д. Новики крестьянина, а затем купца Василия Дмитриевича Комягина, родившегося в той же деревне, что и Гервасий Псальмов.

В дегтярном сарае постиг Гервасий азы грамотности, которым обучил его местный гонщик дегтя. Лишь участие священника приходской церкви Константина Солнцева, заметившего, с каким трепетом, относится крестьянский мальчик к храму и книгам, позволило ему поступить в школу. Гервасию в то время было 11 лет, а через два года он уже вел занятия в школе грамотности.

В 1870 году умер его отец, а затем и мать, на плечи подростка легли не только крестьянские дела, но и заботы о больной сестре. Зная о тяжелом положении семьи, Константин Солнцев выхлопотал для Гервасия годовое двенадцатирублевое жалование за работу в школе грамоты. Священник сыграл в жизни Гервасия большую роль, став для него на первых порах учителем, наставником, воспитателем, вложив в него все те знания, которыми обладал сам, поощряя его любовь к книжной премудрости, самообразованию и к церковному пению. Именно Константин Солнцев «подарил» Гервасию его необычную фамилию - Псальмов.

Трудно представить, какие чувства переполняли этого талантливого самобытного человека, обладавшего недюжинными способностями к пению, рисованию, педагогике, стихосложению. Его хвалили, им восторгались. Его пение в церкви приходили послушать все окрестные мужики и люди благородные. Это, с одной стороны. А с другой - он был словно чужим в своей среде, так и оставаясь крестьянином, податным сословием, который никак не мог вырваться из ужасающей нужды. Это трагедия для человека думающего, образованного.

Однажды судьба послала ему новое испытание. В церковь послушать пение Гервасия и хора, руководимого им, заглянули молодые господа, гостившие у местных помещиков. Среди них была и Надежда Вячеславовна Пичугина, двадцатилетняя московская барышня, только что окончившая английский пансион госпожи Генриэтты Блюм в Москве.

Между молодыми людьми возникла симпатия, переросшая в более серьезные чувства. Между ними пропасть: она - молодая, образованная барышня, выросшая в офицерской дворянской московской среде, а род Пичугиных, может быть и не из самых богатых, но древних, с историей, что подчас ценилось гораздо больше, чем богатство; он - крестьянин, деревенский пахарь. После отмены крепостного права прошло всего лишь полтора десятка лет, на связь даже мужчины-дворянина с крестьянкой, дворовой еще долго будут смотреть как на позорную. Что же тогда говорить о девушке, осмелившейся полюбить крестьянина? Но Надежду Вячеславовну ничего не испугало: ни пересуды, ни сопротивление родных, ни разрыв с обществом. Обвенчавшись с Гервасием, она стала по мужу крестьянкой.

Надежда Вячеславовна помогала Геврасию во всем: разделяла его труды и поддерживала все начинания, долгие годы оставаясь единственным сочувствующим читателем его стихов. Руководила его самообразованием, обучала языкам. Гервасий изучал французский, английский, немецкий, греческий, латинский языки. Даже арамейский язык, тот на котором разговаривали во времена Иисуса Христа, не стал для него преградой. А еще вместе они работали в школе.

У Надежды Вячеславовны было безграничное терпение. Она выдерживала все (и откуда у этой молодой женщины брались силы?): тяжелый труд, безденежье, нападки сестры мужа. Ее терпение и доброта восхищали Геврасия, но и внушали безмерное чувство вины, сострадание, которое он выражал в стихах. Первые стихи, опубликованные в газете «Минский листок» в 1899 году, посвящались именно ей. И одно из последних прижизненных стихотворений в виленской газете «Северо-западное слово» - ей же. Один из авторов монографии о Псальмове, доктор филологических наук Ирина Романова писала: «Образ Надежды Вячеславовны Псальмовой особенно трогателен и трагичен: сквозь строки проступает портрет московской барыньки, которая вышла замуж за крестьянина и обрекла себя на нищету и тяжелейший физический труд. Поэт не скрывает, насколько он удручен пониманием того, что эта женщина из-за него влачит столь горестное и безнадежное существование».

Геврасий Ефремович смог увидеть опубликованным лишь одно свое стихотворение, хотя мечты о публикации не оставляли его. Какая-то надежда забрезжила лишь в 1889 году, когда он подал прошение в Смоленскую епархию в стихотворной форме, да еще написанной полууставом - разновидностью письма в славянских рукописях, сложившимся в XIV веке, а к XIX веку уже давно не применявшимся. Гервасий Ефремович свободно владел этим стилем письма, за что еще в 1865 году получил похвальный лист от епископа Антония. Прошение заинтересовало епископа Смоленского Нестора, он был впечатлен и обещал свое содействие в издании стихов Псальмова. Епископ Нестор предлагал Гервасию Ефремовичу перейти на службу в двухклассное министерское училище, более выгодное в финансовом отношении, или же просить дьяконского сана. Всему этому не суждено было сбыться: епископа Нестора перевели в другую епархию, а вместе с переводом исчезла и последняя надежда на скорую публикацию стихов.

Надежда Вячеславовна прикладывала массу усилий для издания стихов мужа, но без денег и связей в литературном обществе это сделать было невозможно. Даже такой человек, как Сергей Александрович Рачинский, ценивший Псальмова-педагога, остался равнодушен к Псальмову-поэту.

Гервасий двенадцать лет проработал учителем в Николо-Ветлицком земском училище и пять - в Васильевской церковно-приходской школе. В ней он организовал хороший хор певчих из взрослых крестьян и учеников. В школе, особенно в дни Великого поста, устраивались публичные чтения, а во время Святок - литературные вечера с хоровым пением церковных песнопений, текст и музыку для которых часто писал сам Геврасий. При школе он основал «Общество благоповедения» и сам сочинил для него присягу, первый пункт которой гласил: «Ранее 20-летнего возраста не брать в рот хмельного, как- то водки, пива, меду и не курить табаку». Есть там и такие пункты: «Во всю жизнь не божиться, не петь дурных песен, не ругаться, не сквернословить» или «Идя дорогою в школу и обратно или собравшись на улице, отнюдь не драться, не ссориться, не затевать недостойных игр, но вести себя прилично, мирно и любовно».

Тяжелый крестьянский труд, постоянные переживания за невостребованность, угрызения совести за неспособность обеспечить жене достойное существование привели к обострению запущенной желудочной болезни. Уже прикованный к постели он писал своему другу: «Несмотря на слабосилие и боль, я все-таки покос убрал кое-как; сена много и хорошего качества (...), я привык все необходимое добывать личным трудом. Помочь или заменить меня некому: нет родных, никого, кроме единственного на всей планете милого друга-жены, да она сама слабенькая и работать в поле не может». 2 октября 1900 года в возрасте 52-х лет Геврасий Ефремович Псальмов умер, его похоронили возле церкви в с. Васильевское.

Надежда Вячеславовна, оставшись одна (детей у них с Геврасием не было), первые два года продолжала жить в деревне, стараясь быть поближе к могиле мужа. Но выжить одной в деревне без мужской помощи по хозяйству и на маленькую зарплату учителя было невозможно. Наверное, она могла бы вспомнить о своем дворянском происхождении и попросить помощи у родственников, но по какой-то внутренней силе, преданности любви и памяти мужа, этого не сделала и поступила в Богородице-Рождественский монастырь в с. Комары Бельского уезда. Монашеский сан она не приняла и, оставаясь послушницей, долгие годы учительствовала в церковно-приходской школе при монастыре.

Благодаря ее хлопотам и помощи неравнодушных друзей в 1914 году, через четырнадцать лет после смерти Геврасия, вышел в свет сборник его стихотворений «Полное собрание сочинений Г.Е. Псальмова», вместивший в себя более двухсот творений автора. Но популярности стихи не получили. Казалось, их время ушло: в обществе витали уже совсем иные настроения.

В наше же неспокойное время стихи крестьянского поэта обрели вторую жизнь. «Меня поразило, что никому не нужный деревенский философ и поэт обладал даром предвидения - он видел надвигающийся на мир ужас, - говорит игумен Спасо-Преображенского Авраамиевского монастыря отец Хрисанф (Шадронов), много сделавший для того, чтобы имя Псальмова стало известным в наши дни, - недаром же книга ею стихов вышла в канун Первой мировой войны. Псальмов прекрасно понимал, что гуманизм без Бога обретет в XX веке разрушительную силу надвигающегося Апокалипсиса - под оболочкой милосердия и гуманности можно творить чудовищные вещи! Этот маленький человек из провинции, настоящий русский интеллигент, считал, что человек постоянно должен учиться, стремиться к высокому и молиться. И его усилия непременно дадут плоды. Пусть и сто лет пройдет, тебе воздастся по заслугам! Поразительно, но и случае Псальмова так и вышло».

Учителя Васильевской школы Сафоновского района Смоленской области Любовь и Альберт Дзевгуть по крупицам собрали информацию о жизни и творчестве Гервасий Псальмова. Вместе с игуменом Хрисанфом они передали собранные материалы в Смоленский государственный университет, преподаватели и научные сотрудники которого провели огромную работу, результатом явилось издание сборника стихотворений Псальмова и коллективная монография, посвященная его жизни и творчеству.

«Мы проделали титаническую работу, - считает доктор филологических наук, профессор кафедры литературы и методики преподавания Лариса Павлова. - Сложно воссоздавать жизнь и творчество поэта, чье творческое наследие практически утрачено. Трудно было поверить, что такие прекрасные стихи написал простой крестьянин, всю жизнь проживший в глуши. Недооцененный при жизни поэт сегодня обретает признание - наша исследовательская группа уже дважды получала грант Российского научного гуманитарного фонда».

Доктор филологических наук, завкафедрой литературы и методики преподавания СмолГУ Ирина Романова рассказывает: «Мы были удивлены тем, что одновременно с Некрасовым в стихах Гервасия Псальмова также появляется новаторская для поэзии того времени личность, окруженная бытом! Его лирического героя мучает драматическая раздвоенность: человек, рожденный поэтом, вынужден жить жизнью крестьянина и нищего сельского учителя. Меня поражает мужество Гервасия Ефремовича, который с христианским смирением принимает свой жребий: занимается с учениками, выращивает хлеб, с величайшим трудом выкраивая редкие мгновения для творчества. Но не стоит равнять Псальмова с крестьянскими поэтами - он невероятно оригинально выражает собственное «я», в пределах одного стихотворения переходит на «ты», говорит о себе в третьем лице и даже использует форму «мы». Такая полисубъектная форма свойственна, с одной стороны, древнему фольклору, отражающему мифологическое сознание, с другой - духовному стиху. Ни один крестьянский поэт не прибегал к столь сложному самовыражению. Поэту был не нужен собеседник, хотя его присутствие ощущается: это - паства, ученики, Господь и возлюбленная».

Признание творчества Геврасия Псальмова пришло через сто с лишним лет, когда уже многое безвозвратно утеряно. Известное выражение: лучше поздно, чем никогда - мало утешает. Недосказанной остается и судьба Надежды Вячеславовны. Известно, что она долгое время работала в Комаровской церковно-приходской школе. После революции ее переименовали в Комаровскую школу второй ступени, в которой она проработала до 1922 года.

Передо мной архивный документ: «Устав Богородице-Рождественского религиозного общества при с. Комары Бельского уезда Смоленской губернии» от 22 октября 1924 года. Он подписан: «председатель - игуменья Амвросия, секретарь - Надежда Псальмова» и приписка: «Подпись руки председателя церковного совета Амвросии и секретаря Псальмовой Ленинский ВИК свидетельствует». В 1923- 1924 годах происходила регистрация религиозных обществ. Советская власть монашеские обители пока еще не упраздняла, но придумала для них «иную» форму существования - артели, общества. Так и в этом документе указывается новая форма «существования» - «Бывший Богородице-Рождественский монастырь, православное предприятие «Комаровское» Бельского уезда Смоленской губернии».

К Уставу приложен список монахинь и послушниц, живших в Богородице-Рождественском монастыре. Есть в нем и имя Надежды Псальмовой: 74 года, инвалид, общественное положение до 1917 года - школьный работник, социальное положение до революции - крестьянка».

Еще раз ее имя упоминается в «Списке членов исполнительного органа Богородице-Рождественского православного христианского общества при с. Комары Бельского уезда». Но в нем Надежда Вячеславовна опять указывается, как «инвалид», в то время, как против фамилий других членов Совета стоит - «монахиня».

Монастырь - предприятие-артель официально закрыли в 1935 году. Дожила ли до этого времени Надежда Вячеславовна, сведений нет. А может быть, она нашла свой последний приют на монастырском кладбище? Где искать ее могилу, как и могилу Гервасия Псальмова? Ответа на эти вопросы пока нет, но есть память, которую удалось воскресить из небытия.

Галина Цветкова,  журналист, краевед, п. Холм-Жирковский  Смоленской области