СТРОИТЕЛЬ БЕЛЬСКОЙ МЕЛЬНИЦЫ

 Строитель Бельской мельницы

Жила когда-то в городе Белом семья. Вернее, не в самом городе, а примерно в 3 километрах от него на реке Обше стояла мельница, возле мельницы жила большая дружная семья. Глава семьи Леопольд Фетцер из обруселых немцев и жена Анна Мартыновна Афатницкая (Войцеховская). У них было 6 детей – 5 сыновей и дочь. Леопольд был прот естант, Анна православная. Они познакомились в Смоленске в 1908 году, куда он приехал по делам, а она жила в прислугах, скрываясь от мужа-изувера.

Анна Мартыновна Войцеховская была из деревни Кудрицы Микулинской волости Оршанского уезда Могилёвской губернии. Теперь это Смоленская область, Руднянский район. Леопольд Карлович Фетцер родился в деревне Бельское Силуяновской волости Поречского уезда Смоленской губернии. Его отец Карл Фетцер был родом из города Бауска Курляндской губернии. Дед и отец Леопольда были мельниками-механиками. Они ремонтировали и строили мельницы различных типов, главным образом водяные. Своих собственных мельниц они не имели, служили по найму.

В 1860 году в деревне Бельское Карлу Фетцеру удалось взять в аренду от казны, а потом откупить развалившуюся мельницу, выплачивая долг за неё 12 лет. Затем семья переехала в Велиж Витебской губернии, где Карл построил небольшую мельницу. Когда Леопольду было 11 лет, отец умер. В Велиже Леопольд учился в приходской школе  и в 2-классном уездном училище. А после занятий в школе насекал жернова  и молол. Примерно в 17 лет Леопольд уехал к старшим братьям изучать мельничное дело и проработал там несколько лет. Главной школой была работа в качестве плотника и мельничного столяра при постройке братьями новой  мельницы и плотины. Первой самостоятельной постройкой Леопольда стала каменная мельница, построенная в Поречском уезде для одного купца, где он остался работать мельником, получая 10 рублей в месяц.

В 1883 году его взяли на военную службу во 2-й пехотный Софийский Его Величества полк. Он служил писарем. В армии подружился с Петром Кузьмичом Козловым, впоследствии ставшим выдающимся учёным-путешественником, соратником  Пржевальского. Они были ровесники, и Пётр Козлов уговаривал Леопольда  отправиться с ним в экспедицию по Азии вместе с Пржевальским, ему  нужны были универсальные рабочие.

Через три года армейской службы Леопольд снова работал по найму, строил и перестраивал мельницы, а также исправлял пришедшие в негодность. Будучи от природы любознательным, энергичным, волевым, настойчивым и трудолюбивым, Леопольд с детства много читал, увлекался математикой, физикой, особенно механикой. Любил литературу, историю, географию, поэзию и живопись, сам сочинял стихи. В совершенстве владел немецким и русским литературным языком, знал польский и еврейский языки. Для своего круга людей он был разносторонне образованным человеком. В его библиотеке  имелись книги по различным отраслям  науки и техники, сельскому хозяйству, истории, географии, искусству, прочая художественная литература.

Вдумчивый и трудолюбивый, он брался за любую работу, которая его интересовала, увлекала. Очень любил строить, конструировать, изобретать, создавать что-то по своему проекту. Он считал себя механиком, хорошо разбирался в различных двигателях, водных, паровых и дизельных двигателях внутреннего сгорания. Умел их ремонтировать. Был хорошим слесарем и токарем, знал основы литейного дела.  Владел столярным и плотницким мастерством, знал кузнечное и шорное дело. По своим чертежам-проектам строил мельницы, водяные плотины. Мельничные поставы,  турбины, канатную тягу. Сам отливал мельничные жернова и готовил их к работе, строил крупорушки.

Развалившуюся бездействующую мельницу в городе Белом Леопольд Фетцер приобрёл в рассрочку. Мельнично-строительная фирма «Фердинанд Мойер» в г. Риге предоставила дешёвый кредит. Исполнились долголетние мечты Леопольда построить мельницу образцовую, оригинальную, по собственной идее и планам. В неё он вложил свой долголетний труд.

Весной 1917 года мельница сгорела. Он стал её восстанавливать, а после революции добровольно передал народу. С помощью Бельского исполнительного комитета  построил новую двухэтажную водяную мельницу по собственным чертежам  и указаниям. Оборудовал машинами и частями, затратив после пожара все свои средства.

В 1919 году его назначили заведующим эксплуатацией городской водяной мельницы, а в 1921 году заведующим мельничным подотделом.

В эти годы работа в горсовете и в укомхозе не была простой службой: она была связана с преодолением лишений и опасностей  во время постоянных командировок по уезду и губернии по изысканию материалов и средств (бандитизм, голод, бездорожье, разруха в производстве и на транспорте).

С началом новой экономической политики председатель Бельского Горисполкома Иван Тимофеевич Шевельков уговорил Леопольда Карловича взять мельницу в аренду. Фетцеру было 59 лет, работать на помоле  или лесопилке было уже физически трудно. Да и куда ему было ехать, когда у него вне мельницы не было ни кола, ни двора, а семья состояла из десяти человек, если считать живущую на его иждивении уже состарившуюся сестру с приёмным малолетним сыном? И ни одного в семье работника: старшему из сыновей исполнилось 12 лет. Хотя налоги были высокие, всё-таки что-то оставалось на содержание семьи и на то, чтобы планировать свой угол на стороне, на окраине Белого, чему не суждено было сбыться.

Уже через год после приёма мельницы в 1924 году Леопольда Фетцера лишили избирательных, то есть гражданских, прав. Он сразу же подал в Горсовет заявление о расторжении договора аренды, пытаясь, видимо, найти  какой-то другой, «неарендный» путь. Но к тому времени, когда он был вызван  по поводу этого заявления. Он окончательно понял, что выхода никакого нет, благо и Шевельков, сочувствующий ему, сказал: « Оставайся пока, там видно будет, всё-таки семью, детей на произвол судьбы не бросишь: поставь и жизнь свою, и дело так, чтобы совесть была чиста». И Леопольд Карлович решил, что будет числиться арендатором, лишенцем, но во всём останется тем же заведующим производством, каким был, служа в городском продовольственном комитете.

Он ввёл жёсткий бухгалтерский учёт, содействовал работе профсоюзной ячейки, придал гласности приходно-расходную часть бюджета. Средства, получаемые от производства, расходовал на свои нужды лишь в той мере, сколько требовалось, чтобы семья была сыта, обута, одета, и дети учились. Три четверти прибыли шли на расширение и модернизацию производства, на уплату налогов и подоходных обложений. Огромные средства были затрачены на капитальное переоборудование плотины (она строилась заново в 1926 году), на её постройке были заняты десятки людей в течение лета.

В 1928 году, по истечении договора аренды мельницы, её изъяли в ведение горкомхоза. В акте было указано, что с нею он сдал безвозмездно произведённые им улучшения и некоторые предметы, не обусловленные договором.

Что же представляла из себя бельская мельница – детище Леопольда Фетцера? Это было немалое предприятие. Весь участок, расположенный на левом берегу Обши, вместе с мельницей, лесопилкой, сукновалкой, службами, жилыми домами, огородами и прилегавшим лугом, занимал площадь метров 700-800 в длину и 300, примерно, в ширину.

Здесь были искусственные пруды (их называли «сажелки»), флигель, аллея из берёз и лип, каретник,  дом механика Лодзина, дом для работников мельницы, дом тёти Анны и бухгалтерия, двухэтажное здание с токарной на первом этаже, плотина, турбинное отделение и трансмиссионный коридор, мельница, сукновалка, лесопилка, сарай для лошадей помольщиков, конюшня, склад оборудования, свинарник, кузница, баня, хозяйственный склад, хлев, дровяник, дом, где жила семья Леопольда Фетцера с 1918 года, двор дома (мощный, с навесом), полисадник и ягодник, коровник с сеновалом, огороды, луг, паром на реке, погреб, въезд на мельницу.

Главным же началом того дела, которое определяло содержание жизни отца Леопольда Фетцера, была мельница. С ней была связана и жизнь каждого из живущих здесь людей. Она была наполнена ровным гулом работавших рядом турбин, шумом падающей с плотины воды, звуками вращающихся мельничных механизмов.

Зерно для помола принималось при входе на мельницу. Направо от приёмных весов – зерновой склад. Налево – основная часть здания с мельничными поставами, в которых мололось зерно. Здесь всегда стоял гул вращавшихся жерновов и равномерный, торопливый стук крупорушек. Пахло тёплой смолотой мукой, сыпавшейся по закрытым лоткам со второго этажа, откуда засыпалось зерно в постав. Всё огромное пространство внутри помещения от пола до крыши – высотой метров в 20-25 – было насыщено еле видимой мучной пылью. Она оседала на бревенчатые стены, окна, машины, пол.

В глубине нижнего этажа, в полумраке, вращался вал в подшипниках, а от него через шестерёнки ременные передачи приводили в движение машины. Энергия этого движения питалась турбинами, с которыми мельница соединялась трансмиссией по коридору, тянувшемуся вниз к берегу реки, к плотине.

Плотина в 1926 году перестраивалась; отводили воду от турбинного отделения, обновляли турбинный сруб; вбивали деревянной бабой сваи; взламывали в теле плотины старые, сгнившие, осклизлые доски, заново ставилась бревенчатая, напитанная дёгтем дубовая основа, положенная на камни. Плотина мостилась и. наконец, заставами она полностью перекрыла движение реки – и грохот падающей воды надолго смолк: теперь совсем обмелевшая Обша начала накапливать воду. Когда воды накапливалось вволю, особенно после дождей. Заставы плотины открывались, и река вспененным водопадом устремлялась по плотине вниз. Её грохот слышался далеко вокруг, а потом приходил час (особенно в жаркую погоду) вновь её умолкнуть, и тогда она просыхала на солнце. Тогда воды реки проходили лишь через турбину, гул которых походил на жужжание гигантского шмеля.

Турбины вращали механизмы не только мельницы, но и лесопилки, которая находилась к востоку от неё метрах в пятидесяти. Это было большое, просторное помещение (под железной, как и мельница, крышей) с пилорамой, циркулярной пилой и рельсовой (для вагонеток) дорогой, по которой подавались к машине брёвна. Здесь всегда, даже в жаркую погоду, было свежо, тянуло прохладой: огромные, до крыши ворота с одной и с другой  стороны помещения, никогда, кажется, не закрывавшиеся, свободно пропускали по лесопильному пролёту потоки воздуха.

На восточной стороне лесопилки высились завалы опилок, которые выгребались из-под пилорамы. Высвобождать пилораму от древесной крошки часто было обязанностью сыновей Леопольда. Здесь стоял смолистый, ароматный запах тёплых опилок, только что срезанных зубьями огромных пил.

Была сукновалка, находившаяся около турбинного коридора на взгорье между лесопилкой и мельницей. Это была пятистенная изба, стоявшая по склону северной стороны на сваях, с высоким крыльцом. В последние 2-3 года аренды здесь уже не производилась катка  сукон.

Дом, где жила семья, был из гладко тёсаных брёвен с аккуратно сделанной внутрь конопаткой. В нём всё было сделано по-отцовски – добротно и надолго: и окна,  высокие, светлые, и высокие потолки из гладко оструганных, как на полу, широких досок, и комнатные двери – всё натурально, без краски, в рисунках древесного среза. Весь дом смотрелся светлым, просторным, несмотря  на дюжину живущих в нём людей, взрослых и детей, всегда чем-то занятых. Дом был средоточием семейной жизни.

Леопольд Карлович Фетцер был прекрасным семьянином, внимательным к детям. В короткое время отдыха говорил с детьми о том, что его беспокоило, интересовало, чем он увлекался. Нередко темой разговора служили животные – лошади, собаки, птицы. Учил трудиться, работать дома, во дворе, в конюшне, в поле. Дети помогали в работе кузнецу, сапожнику. Старшие часто работали на мельнице. Он был строг, но не наказывал детей физически. Он привил своим сыновьям  элементарные трудовые навыки в столярном, сапожном, портняжном, кузнечном деле. И в жизни потом им всё это очень пригодилось. Он научил детей обращаться с лошадью. Они умели запрячь, накормить и напоить лошадь, ездить верхом, работать на ней.

Леопольд Карлович всегда  выглядел подтянутым,  аккуратным. Хорошо понимал людей, умел находить с ними общий язык. Не любил ложь, праздность, беспорядок. Был очень пунктуальным. Старшие сыновья помогали лет с 12-ти.  В летнее время взвешивали на весах зерно помольщиков, выписывая им квитанции и взимая за помол гарнцевый сбор.

В конце 1928 года вскоре после изъятия мельницы, семью выселили из дома. Леопольд Фетцер был арестован и осуждён на пять лет, находился в колонии на территории имения Энгельгардта. Жена с тремя младшими детьми  жила на брошенном спиртовом заводе. Старшие сыновья к тому времени жили самостоятельно. Потом анна Мартыновна перебралась в город Белый, где снимала квартиру или комнату. Оттуда сын Александр Фетцер в 14 лет ушёл к брату Владимиру, работающему на станции Игоревская. Старшие сыновья – Павел, Владимир и Христофор в это время уже уехали из Белого и работали. В 1931 году Леопольд Карлович был освобождён  досрочно по болезни и возрасту. Ему было 68 лет. К этому времени Анна Мартыновна с детьми переехала жить в Удмуртию в город Можга. Туда вернулся и Леопольд Карлович.

В 1938 году был репрессирован их сын Владимир, в 1959 году его реабилитировали.Сыновья Александр и Виталий сражались на фронтах Великой Отечественной войны. Павел, Христофор и Тамара – участники трудового фронта, имеют правительственные награды. Павел работал в системе коопторга. Христофор и Алесандр – учителя русского языка и литературы, Тамара учитель начальных классов. Виталий и Тамара – Заслуженные учителя Удмуртской республики.

В настоящее время внуки, правнуки и праправнуки Леопольда Фетцера живут в России. Дочь Христофора Анна – в Англии. Внучка Александра Фетцера и три правнука живут в Канаде.

Послесловие:

Стояла в 20-х годах XX века на реке Обша мельница, возле которой жила большая дружная семья: отец Леопольд Карлович Фетцер, мать Анна Мартыновна Афатницкая и шестеро детей. Все дети выросли хорошими людьми и всю жизнь в своём сердце хранили любовь к Смоленской земле, городу Белому и реке Обше.

                                                                                Н.А. Ардашева (урождённая Фетцер)

                                                       г. Ижевск